Автор: Вероника Завьялова

Photo by Florian van Duyn on Unsplash

«Женщина, чувствуя приближение родов, стремилась, чтобы про это знало как можно меньше людей. Муж давал членам семьи какую-нибудь работу и поручения за пределами дома и наказывал не возвращаться как можно дольше домой. …На Витебщине считалось, что присутствие каждого постороннего на родах увеличивает вдвое срок родов. Чтобы избежать такой неприятной возможности, местом для родов выбирали пустую хату или баню. … Стремление изолировать женщину во время родов характерно для многих народов.”

{«Радзінныя звычаі і абрады беларусаў” Т.І. Кухаронак}

Роды были женским делом. Были интимным делом: только женщина и ее повитуха. У мужа была организационная и защитная функции. Бабка-повитуха – баба, бабка, бабка-родуха, “бабка, што бабіць дзеці” – оказывала услуги при родах и после, владела приемами народной медицины и выполняла акушерские функции.

“Where is my midwife?” – “Где моя акушерка?” – название движения американских женщин в защиту своих прав на выбор обстоятельств своих родов. Нам нужны акушерки, понимающие процесс родов, способные видеть потребности женщины в родах, поддерживать и обеспечить заботу в родах. Акушерская профессия и искусство сохраняется немногими. Акушерок становится все меньше, они теряют знания о родах, свою роль в родах.

• «...в эпоху родов, контролируемых медициной, акушерка воспринимается как медсестра родильного отделения, как член врачебной бригады. Меж тем акушерка должна восприниматься прежде всего как фигура, олицетворяющая мать для женщины в родах», — «Роды и эволюция Homo Sapiens» М.Оден.

Почему врачи вмешиваются в каждые роды и каковы последствия этих вмешательств?

«Врачи часто говорят об ответственности. Однако Ответственность заключается не в том, чтобы ею бравировать, а в том, чтобы понять — есть вещи, которые нам подвластны (например сделать кесарево в случае клинически узкого таза, экстирпацию матки при врощенной плаценте, ушить промежность при крупном разрыве), а есть вещи, которые нам неподвластны — хоть тысячу раз повтори про ответственность! Это биомеханизм рождения ребенка, это гормональный баланс, способность головки конфигурировать, способность женщины ощущать то, что с ней происходит, инстинкт самосохранения. Если нарушать закономерности работы этих ключевых аспектов родов — то наступают осложнения, которые приходится решать клинически. Сейчас принято брать ответственность на себя врачу за то, на что он не может повлиять. Или может — но это не гарантирует фактическую пользу. Но совсем врач не задумывается о том, что если бы женщина не рожала в непригодных условиях для всех вышеперечисленных аспектов, то не нужна была бы вся эта нервотрепка и такое количество руко-действий и операций! Уберите патологические условия и вернутся физиологические роды…»

{«Акушерка с вязанием в руках» из интервью с М.Оденом}

Переосмысление донаучных взглядов в обновленном научном виде — это то, чем занимается доктор Мишель Оден в акушерстве.

• «- А вообще рожать сейчас стали хуже: раньше женщины стога сена ворочали, картошку копали, мешки таскали, а теперь стали физически слабыми. Разве что мышкой по столу водить могут, поэтому сил у многих нет. Вытужить ребенка такая женщина иногда и не способна…» — из интервью главврача 5-го роддома.

Это по меньшей мере оскорбление женщин: возложение вины и «умывание рук». Почему способность женщин рожать снижается? Почему процент кесарево растет и превышает во многих странах 50%? Какой «стог сена надо перевернуть» в поисках правильных вопросов и ответов?
Кстати, в Голландии – стране, в которой сохранились традиции акушерства и, например, роды дома с акушеркой, по-прежнему, довольно обычная практика, разумно считается, что если женщина забеременела и выносила ребенка, значит она достаточно здорова.

«Никому не позволяйте манипулировать своим страхом смерти!«, — говорят философы. Врачи-гинекологи, присвоившие себе “правду о родах”, часто прибегают к манипуляциям, говоря о высокой смертности в родах в до-роддомовский период. О чем они говорят? На чем основывают свои утверждения?
— Роды были семейным домашним делом. Каковы источники дороддомовской статистики смертности в родах? Есть общая статистика мужской и женской смертности, например, в Российской империи в 19 в. Мужская смертность немного превышает женскую. Нет никакого всплеска женской смертности в детородном возрасте. Давайте “очистим” статистику и будем говорит о фактах, а не прибегать к манипуляциям.

— Множество войн, инфекционные болезни, эпидемии, но женщины рожают детей и человеческая популяция восстанавливается. Примерно от 5 до 10 родов приходилось в среднем на женщину до начала 20 века.

— Был ли культ смерти вокруг рождения ребенка, если это смертельно опасное дело? Нет, в фольклере мы видим традиции святкавання рождения – Радзіны. Способны ли мы вспомнить значение традиций в беременности и родах? «Возродить их в новом научном виде»?

— Было ли традиционное мужское вдовство и воспитание детей одним отцом, если смерть в родах – обычное дело?

— Много детей умирало до наступления 5-летнего возраста. От чего? От инфекционных заболеваний? От других причин? Как это связано с родами?

{ История родовспоможения – смертность в родах. Веб-инар доулы Юлии Шушайло }

Когда и в каких условиях роды опасны для жизни и здоровья?

Почему страх родов, страх смерти в родах так силен в век «когда примерно четыре пятых населения живёт меньше, чем в 20 минутах от больницы, оснащённой для производства кесаревых сечений, когда даже скорая помощь для собак имеет оборудование, нужное для неотложных операций»? Почему операция спасения жизни, которая 50 лет назад применялась в 1% случае, сейчас достигает 30-50% от всех родов? И при таком уровне кесарево, все ли женщины, которые в нем действительно нуждаются, получают оперативную помощь?

Какую именно ответственность должны взять на себя врачи? 

Люди прибегают к манипуляциям, когда не хотят отказываться от власти, контроля и не хотят видеть собственного невежества и преодолевать его. Мы празднуем низкий уровень материнской и детской смертности в родах. Но что стоит за этой статистикой? Все ли значимые показатели там отражены? Все ли из немногих, кто в нее попал, должны были там быть и как ведется этот подсчет?

Кто и как анализирует уровень физических и психологических травм в родах?

Кто способен видеть вопросы о том, что теряют женщины, утрачивая свою способность рожать детей? И все человечество вместе с ними. Что теряют женщины и дети, будучи вынуждены находиться в условиях, непригодных для родов? Мы даже еще не начали задавать правильные вопросы… Можем ли мы в 21 веке довольствоваться критерием «уровень выживаемости в родах«?

Как делились опытом наши бабушки?

Мишель Оден говорит о себе, что он был из последнего поколения рожденных дома во Франции. И я помню двух «акушерок-повитух» в моей деревне под Минском. Их звали на роды! Одну из них позвали на роды и к моей маме, когда родилась я. В 1977.
Они были довольно пожилыми уже в то время. Значит вполне возможно, что они начинали свои роли «повитух» в родах моей бабушки? У моей бабушки было 2 дочери: родились в 1952 и в 1953. Я ничего не знаю об обстоятельствах этих родов… Может быть бабушка родила их дома?! Или успела доехать до роддома? Может быть это было еще относительно распространенной практикой, по крайней мере, до середины 50-х — оставаться дома? По крайней мере в деревне?

Моя вторая бабушка, что жила под Радашковичами, рассказывала только об одних родах, которые точно были больничными. Из трех. Старшую она родила в 1944. Среднюю в 1950. Младшего – моего отца в 1954. Вот только про последние роды она и рассказывала: о том какие тяжелые они были. Что она под этим имела в виду? Говорила о том, «как стыдно было!»: доктор был мужчина! Она накрылась до подбородка одеялом и ни в какую не хотела соглашаться на осмотры… «Пришлось пальцы разжимать врачам…»

Она любила своих дочерей и стремилась заботиться о них. У нее никогда не было связи с моим отцом. Это были болезненные отношения. Связано ли это как-то с теми родами, в которых с нее сдирали одеяло, разжимая пальцы, чтобы мужчина-доктор мог принять в них участие? Ей так нужно было поделиться этим опытом, что она рассказывала об этом нам — ее малолетним внучкам.

Все конечно сложнее в истории жизни человека, но какой вклад вносят истории насилия в наши отношения, в наше благополучие?

Я стремилась пообщаться о родах с нашей бывшей соседкой и подругой моей бабушки. Ей 92. У нее 6 детей.
Я расспросила ее. И избавилась от иллюзий. Да, она родила своего первого ребенка дома в 1946-м. По стечению обстоятельств: муж загулял, некому было позвать помощь или отвезти в роддом. Три дня тренировочных схваток, крупный ребенок. «Вон у внучки в Америке, разрезали и достали из живота. А мне мучатся пришлось!» Прогресс. Что и говорить.
Остальных она родила в роддоме. Как и положено. Больница и больница. Как может быть в больнице?

Зато она и ее дочки начали говорить о другом. Тема родов их не очень увлекла. Они начали говорить об абортах. Абортов было больше 10. «Муж не жалел совсем!» Половина подпольных. От последнего едва не умерла.
Т.е. роды с середины 20 века – дело государственное, при полном медицинском охвате. Зато контрацепция… Прерывание нежелательных… Организованные как наказание и пытки?! Вслед за бабушками этот «обычный» опыт контрацепции – многочисленные аборты в бесчеловечных условиях, получали в наследство наши мамы.
Вот этот «женский опыт» стал передаваться от дочери к матери. Роды им уже не принадлежали — медицинский процесс.
Мы — наследницы весьма урезанного кодекса репродуктивных прав. Мы приобрели некоторые права решать наш вопрос о материнстве более гуманными способами, нежели подпольные аборты на поздних сроках, но не осознаем и не требуем защиты своих прав и потребностей в беременности и родах.

Последнее поколение рожденных дома и здесь – ровесники Мишеля Одена.

«…роды начались, вышла в сенцы, рожаю и вспоминаю: «сейчас ведь старший с танцев идти должен!» …и муж ворчит: сколько ты еще будешь рожать?! Как наша кошка все рожает и рожает!»» — 1930 г. Год рождения Мишеля Одена.

Четвертое поколение женщин рожает высоко-медикаментозно. До чего дошел прогресс! Женщины выступают ЗА акушерскую агрессию в родах. Роды им уже не принадлежат.
Те две повитухи в моей деревне были «повитухами» только в редких случаях, когда по стечению обстоятельств не успевали доехать до роддома. Они работали в местной амбулатории «фельдшерками-акушерками». Но всех после случайных «домашних» родов отвозили в «наш» минский роддом. Тот, что напротив тюрьмы.

“День, когда ты родился, был самым лучшим днем в моей жизни.”, — говорила мама Мишелю Одену, известному французскому акушеру-гинекологу, исследователю родов. Он был из последнего поколения, рожденных дома в Европе.

• Роды не женское дело?! : Открытое письмо Светлане Алексиевич. — Международный день акушерки 05 мая 2016 года
• Роды — не женское дело?! Часть 1. Образ матери в родах.
  …
• Часть 3. Какой опыт в родах получаем мы и наши дети?
• Часть 4. Роды — женское дело! Продолжение…

Фото: Обложка книги Мишеля Одена «Нужны ли нам акушерки?» (Картина Винсента Ван Гога «Вяжущая женщина»)