Анна, 30 лет
Сразу хочу отметить, что белорусской медицине в целом я не доверяю. Не априори, а после ситуаций, произошедших со мной, моими друзьями и близкими: знаю, что неосторожная постановка диагноза может отправить на тот свет или, как минимум, довести рядовую ситуацию до критической… При этом, также из опыта, я знаю, что профессионалов среди наших врачей много. В общем, получается такая ситуация — как повезет…
Узнав о беременности, расклад «как повезет» мне не импонировал. Ещё когда я встала на учёт по беременности в поликлинике, я позаботилась о том, чтобы обзавестись «личным консультантом». Им стала моя знакомая опытная врач-гинеколог, практикующая в одной из больниц Могилёва. На протяжении всех девяти месяцев я сверяла с ней абсолютно все рецепты и советы моего врача в поликлинике. Кстати, в итоге убедилась в профессионализме последней, которой я не доверяла в первую очередь из-за молодого возраста и слишком «энциклопедического», на мой взгляд, подхода.
Близилась дата появления ребёнка. Я знала, что буду рожать только в той больнице, где работает моя знакомая. Уверена на все 100%, что во многом эта мысль и позволяла мне не бояться и не паниковать, быть уверенной в том, что я там буду под контролем и под прицелом по полной. Аналогом этому могут быть, конечно, платные роды, роды вместе с мужем (или другим родственником).
Итак, «сдаваться» в больницу я пошла сама, помучавшись денёк, когда почувствовала что-то очень похожее на схватки.
В приёмном отделении меня раздели и переодели в больничную рубаху, больше напоминающую флаг, прошедший пару лет войны и имеющий несколько отверстий от пуль. Зато чистая и стерильная – в общем, из того, что было…
В приёмном отделении женщина в возрасте была очень приветливой и даже шутила, пытаясь меня развеселить.
Потом меня повели по коридорам в «пункт назначения» — предродовую палату (она же одна из родовых палат). Как оказалось позже, она находилась в коридоре между столовой и послеродовой палатой.
Там меня встретила медсестра лет 35-ти… Я понимаю, что она, наверное, много навидалась и роженицы в принципе успели ей поднадоесть, но! Своими резкими, грубыми фразами в мой адрес, своим игнорированием ответов на мои вопросы, милая девушка превратилась в стража у врат ада… Она усилила мою панику до того, что я, спрятавшись от неё в туалете (ведь звонки в предродовой палате по её словам запрещены) начала звонить близким с просьбой забрать меня оттуда хотя бы до утра.
Позвонила и своему знакомому врачу. Все меня успокоили и посоветовали остаться. Укол фурии успокоил меня ещё больше и избавил от боли.
Из палаты ночью меня внезапно перевели в другую – как бы для моего же блага, чтобы я не слышала, как рожают девушки. Другой комнатой стало помещение, которое предназначено для столовой и оборудовано соответствующе, за исключением кроватей, которые и превратили столовую в палату. В этой же комнате лежала ещё одна девушка — она всю ночь чихала и кашляла… Видимо, её изолировали, чтобы исключить заражение. Всех, кроме меня. Мне не хотелось обо всём этом думать, и я решила, что стоит уснуть.
Утром меня осмотрела целая делегация врачей – уходящих со смены и только пришедших. Мне решили делать кесарево сечение. На этом этапе я тоже знала, что без покровительства они зря бы такое решение не принимали, поэтому спокойно и уверенно подчинилась. Операция прошла успешно. Уже после я узнала, что шов, который мне сделали, вовсе не косметический. Оказывается, какой именно у тебя будет шов — дело предварительного выбора. Мне такие вопросы никто не задавал.
Мой ребёнок родился здоровым и доношенным. От операции, учитывая, что через 7 дней ты уже на ногах ходишь по улицам, я отошла быстро.
Остановлюсь на самом приятном — персонале в послеродовом отделении. Команды, конечно, разные – несколько смен (3-4), несколько врачей и медсестёр. Все и каждый из них, абсолютно все девушки, женщины и мужчины — профессионалы, а кроме того очень приятные и душевные люди. Может, мне повезло? Может, это редкость? Но такого тонкого, нежного и качественного обращения с собой я не вспомню ни в одном официальном учреждении из тех, где довелось побывать за 30 лет жизни в Беларуси.
Теперь о минусах. В моей палате были девчонки, чьи детки попали в реанимацию по разным причинам. Одна из них перенесла тяжёлые роды. Это значит, что женщину отправляли рожать саму, результат получался не очень (кесарево бы подошло гораздо лучше), в итоге ребёнку после «тяжёлого выхода в свет» надо было ещё долго отходить. Одна из таких девушек как-то поделилась впечатлениями от посещения своего малыша в реанимации… В принципе то, что она сказала, может стать и риторическим вопросом, и ответом одновременно: «Видели бы вы, сколько в реанимации доношенных детей, доношенных! Вопрос: что они там делают?».
Дальше уже не так грустно, просто смешно. Говорят, что наш городской роддом капитально отремонтировали. Сложилось впечатление, что отремонтировали только фасад. Один туалет в одной палате на несколько блоков (благо, в нашей палате). Но опять же – самому близко, но все к тебе незвано «в гости» ходят, дверью скрипят.
Отдельная история — душевая комната, а точнее её отсутствие. Комната больше похожая на кладовку, со страшной плиткой и старой сантехникой, с биде и раковиной – и всё… Спасибо, что хоть вода горячая из крана льётся. Наверное, понимая это невероятное везение (горячую воду), зная белорусские реалии, отсутствие нормальной душевой и не особо смущало. Просто по ночам снилась родная ванная.
Кровати. Тут ситуация такая же, как с врачами в начале истории – как повезёт. Мне повезло. Проваливающиеся, наклоненные, постоянно сползающие – я наблюдала как мучаются девочки. Они, благо, не завидовали, всё шутили…В таких местах без юмора, в принципе, стрёмно.
История передана для публикации Гендерной инициативой “Ружа”. “Ружа” предлагает цикл публикаций “Истории рожениц” с целью выявления проблем с которыми встречаются роженицы в Могилевской области, а также улучшения качества обслуживания рожениц в роддомах страны.